Звёздная бирема «Аквила». Мятеж - Страница 126

126

- Какая честь! — рассмеялся Квинт Марций. — Я смотрю, сегодня у нас выдался по-настоящему эпохальный день. — И подставил любимую кофейную чашку. — Наливай!

Он помимо воли чувствовал себя польщенным.

— Э, нет! Погоди! Мы должны все сделать по правилам, — наварх погрозила пальцем. Традиции на флоте — это святое, а уж обряд инициации — это практически единственное, что объединяет таких принципиальных одиночек, как пилоты звездных кораблей.

- Скидывай тунику! — она подала пример, сама стягивая форму и оставшись в одном белье. — Так. Тара нужна вполне определенная… — наварх принялась возиться с синтезатором, чтобы заставить аппарат наделать маленьких картонных стаканчиков. — Сейчас выстроим «стартовый коридор»… Потом получим добро на взлет…

Квинт Марций вдруг так отчетливо вспомнил собственное легионерское посвящение: ночную пьянку, шуточки троицы Альб и череду всевозможных подначек, граничащих с членовредительством, словно это случилось вчера. И сдержанного префекта неожиданно охватило то шальное веселье, какое свойственно всем выпускникам на пороге новой жизни. Он, блюдя священную традицию, без колебаний разделся до пояса и принял героическую позу — выкатил грудь колесом и напряг бицепсы.

- О! — Ливия с нескрываемым интересом оглядела кандидата с ног до головы, а затем одобрительно кивнула. — Полезай на стол… садись орлом и трижды взмахни руками. Вот так! — и потрепыхала выставленными локтями, будто крылышками. — А потом запрашивай разрешение на отстыковку!

А сама тем временем выстроила стаканчики в два ряда и отработанным годами практики плавным жестом наполнила их, соорудив «стартовый коридор» для будущего пилота.

Удовлетворенно хрюкнув, Квинт выполнил указание наварха. А чего смущаться-то? Ему для веселья всегда хватало собственной дури. Орел, правда, получился шибко задумчивый, но вполне узнаваемый.

— Даю отсчет на старт! — скомандовала Ливия. — Два… один… Отстыковка! Причальные захваты отошли! Даю стартовый коридор… — и жестом показала, как именно нужно его проходить. Лететь полагалось «уверенно и плавно», не задевая «буйки» и не пропустив ни единой «контрольной точки».

— У-у-у-уу! Первый пош-шел! — взревел, как двигатель боевой триремы, Квинт Марций и опрокинул в себя первый стаканчик.

— Молодца! — похвалила Ливия, внимательно следя за точностью исполнения маневров. — Разгон нормальный… Запустить маршевые двигатели! — и личным примером указала правильную последовательность действий для запуска, тоже прикладываясь к стаканчикам. — Переход на субсветовую через пять… — наварх отсчитывала и сбрасывала со стола стремительно пустеющую тару. — Четыре… три… два… один! Вперед!

Ливия размахнулась и по-дружески, но крепко приложила «кадета» пониже спины ладонью, придавая необходимое ускорение для прыжка в неведомое, присовокупив искреннее напутствие:

- Добрых полетов, стажер.

Вдруг расчувствовавшись, наварх украдкой смахнула одинокую слезинку из уголка глаза. Хорошо пошел! Уверенно!

Короткий «полет» Квинта по достоинству оценили бы только аптериксы, и то, лишь в том случае, если их духи случайно витали над местом последнего упокоения священных «кур». Но сам Марций остался доволен и собой, и прыжком, и выпивкой. Так как к моменту полета был уже изрядно пьян. И, пожалуй, по-настоящему счастлив.

— «Аквила»! — прокричал он и, допив самые сладкие остатки, подбросил в воздух пустой стаканчик, который попытался поймать, но, конечно, промахнулся.

— Пятнадцать секунд, полет нормальный… — строгим взглядом окинув кадета, отметила Ливия. — Все системы работают штатно… Неплохо! Зачет, стажер. Добро пожаловать в клуб! — наварх одобрительно хлопнула Квинта Марция по голому плечу и снова полезла в сумку. — Где татуировку делать будем?

Рисунок на коже входил в обязательную программу посвящения. Префект очень придирчиво осмотрел свой обнаженный торс. На спине у него была сигна с орлом в честь одноименной биремы, на обоих плечах по мудрому изречению, а на груди — древняя роза ветров. Из доступного оставался живот. — Рисуй на пузе, — чуть заплетающимся языком молвил он и ткнул пальцем чуть выше пупка. — Здесь!

— Эт правильно! — одобрила Ливия, уже возясь с настройками татуировочной машинки. — Надо закончить, пока трезвые… А то мне по пьяни на выпускной оргии наше «Per aspera ad astra» на таком месте изобразили, что теперь только Марк Фабриций и видит… — и пришлепнула машинку к животу Квинта. Что самое удивительно, получилось ровно. Талант, как говорится, не пропьешь, и голова у наварха оставалась относительно светлой: — Вот! По-моему, симпатично вышло… Надо обмыть!

Крылатый лавровый венец и пилотский девиз смотрелись на смуглом животе префекта на удивление органично.

Суровый префект с мальчишеским восторгом изучил приобретение и тут же согласился, что обновку надо незамедлительно простерилизовать. Изнутри. Во избежание. Или обеззаразить. Но тоже изнутри.

После того, как и простерилизовали, и обеззаразили, а потом еще и продезинфицировали, Ливия наконец-то выпустил ящера, уже давно пробовавшего на зубок синтепластик дверцы «домика». Посадив Фиделиса на стол и задумчиво скармливая ему лучшие кусочки аптериксовского филея, наварх лирично вздохнула:

- Кто бы мог подумать, а? О! Кстати! — Ливия поставила локти на стол, наклонилась вперед и глянула проникновенно: — У меня проблема, Квинт Марций. Хотела посоветоваться.

— Какая? — он тоже взял кусочек мяса и стал подманивать сцинка. В алкогольных парах Фиделис виделся Квинту весьма симпатичным животным. Даже странно. — Так что у тебя случилось, Ливия?

126