Звёздная бирема «Аквила». Мятеж - Страница 23

А приветственная речь наварха! Кассия не знала, куда деваться от священного ужаса. Одно дело стоять в строю, плечом к плечу с такими же, как ты, бойцами, ощущать себя частью огромного целого, другое — принимать ничем не заслуженные почести в одиночку. Одна-одинешенька, под грозным, пронзающим насквозь взором префекта, бедняжка просто ослепла и оглохла. Напарнику пришлось волочь её к медикам за руку, спотыкающуюся и ошарашенную торжественностью приема, словно потерявшегося ребенка. Хорошо хоть рефлексы не подвели.

— Раздевайся!

Она свирепо разорвала прямо на себе чужие тряпки. Голос врача оставался единственной реальностью в звенящей пустоте, заполнившей голову Кассии.

— Хорошо. Не моргай и смотри вверх. Теперь ложись. На живот!

Антисептическое покрытие приятно холодило кожу, от близости сканера дыбом вставали крошечные волоски на теле.

— Так, перевернись на спину! Половой акт был? Эй, слышишь меня? Изнасиловали тебя?

Улыбчивый молодой доктор легонько пошлепал Кассию по щеке, приводя в тонус растрепанные чувства.

— Не-ет. Я его убила.

— Отлично. Но мультипрививку я тебе все-таки сделаю, — предупредил медик. — У этих выродков какой только инфекции не водится. Уколов не боишься? — хихикнул он.

Девушка в ответ кривовато усмехнулась. Оранжевая жидкость в пневмоинфузоре была Кассии как родная. На «Фортуне», при такой численности экипажа, с биологической опасностью не шутили, чуть какое подозрение — через прививочный блок прогоняли всю центурию.

— Ну и чудненько. Ты — молодчина. Одевайся.

Ах, как чудесно пах стандартный армейский комплект! Антисептиком и дезодорантом! Их легкий запах, одинаковый на всех кораблях Республики, снова невольно напомнил Кассии о её потерях.

Лары и маны, подскажите теперь, как смотреть в глаза префекта осрамившей гордое имя Фортунаты разжалованной манипуларии. Бывшей манипуларии! Что и говорить, Кассия была безутешна.

***

Казалось бы, по окончании церемонии встречи двух государственных преступников, чьи никчемные жизни спасла лишь их вероятная полезность обществу, безумие Ливии должно было на некоторое время отступить. Увы, этого не случилось, заражение распространилось на весь личный состав.

Вахтенные переговаривались между собой тихо, но Квинт никогда не жаловался на слух.

— Децим, ты видел её сигну? — шепотом спросил легионер. — Фортуната. Та самая!

— О, да! И сигну тоже, — простонал его приятель. — Мне бы такую подругу, я бы…

— Хех! Я уже сочувствую этому парню. То-то будет потеха.

«Напомнить им, кто есть лигария, и как должно обращаться с таким человеком? — размышлял префект. — Или Кассия… э… Цикутина сама разберется?» Если вспомнить, за что эта девушка была отдана под трибунал, то сомневаться в её способности решать свои проблемы не стоило. Жалеть же патриция, после недавних событий, Квинту окончательно расхотелось. Те, кто поставил Гая Ацилия в пару с «дикой» манипуларией, совершили поступок в высшей степени негуманный, и никаким сочувствием его уже не смягчишь.

— Квинт Марций! Это просто кошмар какой-то!

На притаившегося префекта с разбегу налетел Гней Помпилий. Авгур так крепко прижимал к груди маленького и чахлого на вид аптерикса, что тот даже пищать не мог.

— Что такое?

— Наварх! — возопил Гней, потрясая священным птицем. — Она отобрала самых красивых, самых упитанных и лично, своими руками сворачивала им головы! Это варварство! Сделай что-нибудь, префект!

Авгуру светило остаться без работы, а биреме без божественной помощи. И всё ради того, чтобы накормить изменника «настоящим» мясом.

— Я едва сумел отстоять Малышку!

Аптерикс жалобно булькнул и нахохлил чешуи, всем видом призывая начальство к отмщению за безвременную смерть товарищей по биологическому виду, павших от рук наварха.

«Похоже, что фалернское для своего божественного Ацилия ты, Ливия Аквилина, решила нацедить прямиком из моих жил!» — возмутился префект.

— Я разберусь, — пообещал он то ли авгуру, то ли Малышке.

Развернулся на пятках и удалился, чеканя шаг. И не видел Квинт Марций, какими взглядами обменялись манипуларии между собой.

— Ты на кого ставишь, Децим?

— На Ливию, вестимо. Она их всех сделает — и патриция, и нашего… э… доблестного.

— Не, господину префекту ничего не обломится, Туллий, не надейся.

Легионеры, не сговариваясь, жадно уставились на авгура, точнее на его питомца.

Тот еще крепче прижал к груди аптерикса.

— Служите и защищайте, солдаты! — нервно взвизгнул Гней, а потом подумал и быстренько добавил: — И не забывайте про Марка Фабриция. У него есть преимущество. Ставлю на него.

Легионеры в ответ дружно расхохотались. Кто будет спрашивать мнение станционного инженера, пусть он уже несколько лет любовник Ливии, когда появился блондин-лигарий, по которому наварх, сколько себя помнит, сохла? То-то же!

***

От самого шлюза Гай Ацилий настороженно молчал, пытаясь сообразить, а что, собственно, только что наблюдал? То ли наварх спасительной биремы издевалась над новоиспеченным лигарием так изощренно, то ли и впрямь?.. Додумывать было страшновато. Нет, конечно, он подозревал, что среди представителей столь любезного ему народа найдется пара-тройка сторонников, разделяющих его идеи. Ведь не киборги же они, живые люди, со своими предпочтениями и симпатиями. Но чтоб так!

«Любопытно, и много таких? — поневоле призадумался опальный патриций. — Может быть, зря я сразу не обратился к Народному собранию? А ведь собери популяры у ступеней Сената несколько сотен таких вот, восторженных и хорошо вооруженных, глядишь, все могло бы обернуться совсем по-иному!»