Звёздная бирема «Аквила». Мятеж - Страница 27

— На земле на черной всего прекрасней

Те считают конницу, те — пехоту,

Те — суда. По-моему ж, то прекрасно,

Что кому любо, - мурлыкнула Ливия слегка охрипшим голосом и вкрадчиво поинтересовалась, — Ты согласен, Гай Ацилий?

— С великой Сапфо трудно спорить, — дипломатично отозвался тот. Энтузиазм наварха, конечно, был весьма приятен, особенно учитывая недоступность гетер, однако… Впрочем, в присутствие префекта и Кассии ему вряд ли что-то грозит, кроме стихов и восхищенных взглядов.

Но Ливия вдруг тоже сообразила, что они пока еще не одни. И, по привычке сурово нахмурившись, скорее скомандовала, чем предложила:

— Позволь теперь показать тебе мой корабль, Гай Ацилий! Уверяю тебя, «Аквила» достойна твоего благосклонного внимания!

По ее мнению, этап установления контакта был уже пройден, опознавательные коды… э-э… получены, поэтому можно уже и к стыковке переходить. Пространство для маневров расчистить только — и вперед.

«Я тебе сейчас устрою прогулку», — посулил ей взглядом Квинт.

— Да, Гай Ацилий, у нас есть на что посмотреть. Я покажу тебе наши боевые расчеты.

И решительно поманил патриция ладонью.

— Боевые расчеты! — фыркнула наварх. — Ничего особенного, расчеты как расчеты. А вот смотровая палуба — это действительно интересно. Представь себе огромное панорамное окно, сквозь которое на зрителя льется свет тысяч звезд… Кстати, там есть удобные диваны.

И, в упор глядя на префекта, процедила:

— Разумеется, мы все вместе можем туда пойти.

«Но кое-кто может и не дойти», — просигналила она бровями недоговоренное.

Квинт выдержал напор наварха с честью. Выдвинув тяжелую челюсть вперед и сжав кулаки, он смерил Ливию тяжелым взглядом с головы до ног и молвил самым развеселым тоном:

— Я предлагаю выпить за нашу образцовую бирему, за нашу «Аквилу» и её славное будущее.

В пустующие чаши снова щедро полилось вино.

Ливия, слегка покачиваясь, встала, подняла чашу и, свирепо улыбнувшись своему префекту, провозгласила:

- За «Аквилу»!

Могучая волна ревнивой любви к восхитительной, прекрасной, самой смертоносной в секторе биреме подхватила наварха, накрыла с головой и выдавила сентиментальную слезинку из слегка помутневших глаз. Наварх залпом опрокинула в себя вино, и, шарахнув по столу пустой чашей, вдруг затянула:

— Пусть я погиб и взят могилой,

и кровь моя досталась псам,

- на слове «псы» она тряхнула головой и снова ударила по столу, на этот раз кулаком:

- Победоносная «Аквила»,

победоносная «Аквила»

все так же реет в небесах!

Хорошо у наварха получалось, душевно.

— Ша «Акфилю», — прошепелявила Кассия, хотя ей сильно мешали спрятанные за щеку оливки.

Пили стоя, поэтому Квинт принял на себя груз привалившегося к нему разгоряченного тела наварха. Ему было не в тягость, главное, чтобы патрицию ничего не досталось.

Кассия старательно заскулила без слов, подтягивала куплет, полностью сосредоточенная на том, чтобы подобрать со стола всё недоеденное и спрятать на черный день.

— Ну и сволочь же ты, Квинт, — жарко прошептала на ухо префекту Ливия. — Ни себе, ни людям, да? — и для уверенности обхватила морально устойчивого Марция за пояс. И вовсе не потому, что ее саму ноги не держали, а исключительно по причине беспокойства за моральный облик и психологическое состояние командира манипулариев.

— Великолепный пир, доблестные Аквилины, — дипломатично встрял патриций, пока наварх с префектом друг друга не придушили. — Однако боюсь, что мы с Кассией более не в силах продолжать веселье… Не позволите ли теперь нам отправиться на покой, любезные хозяева?

— Конечно, конечно! — наконец-то искренне обрадовался Квинт.

- Завтра, — щедро посулила Ливия, — мы непременно… повторим.

Что касается бывшей манипуларии, то она, и вправду, была уже не в силах жевать, хотя прежде думала, что такого с ней никогда не случится.

— Шпасибо жа обет, — выдавила она и спряталась за спиной у Ацилия. — Пошли уше, пошли отшюта.

Они разошлись по каютам, которые, к счастью, находились почти рядом, в одном коридоре. Квинту пришлось тяжелее, он волок на себе дремлющего наварха.

А пока руководство биремы ублажало себя мясом, вином и невинной беседой, навархова подлая тварь злонамеренно гадила на постель Квинта Марция квадратно-гнездовым способом. К моменту его возвращения с хозяйкой на буксире, ящерица уже сделала всё, чтобы в каюте нечем было дышать от вони, а на кровать — невозможно смотреть без содрогания. Теперь же она горделиво сидела на потолке, наслаждалась произведенным эффектом.

— Твоюцентурию, — устало молвил префект, борясь с искушением возложить Ливию на оскверненное ложе. — Провалитесь вы обе!

Врожденное благородство победило, не без борьбы, но, тем не менее, и загаженное белье отправилось в утилизатор, а наварх — была благополучно размещена на кровати и целомудренно укрыта.

Сначала измотанный Квинт хотел отправиться в рекреационный сектор за заслуженным утешением, но вовремя вспомнил, что там царит траур.

«Вот, кстати, и первое последствие смерти Пассии», — решил он. Опять же, оставлять наварха без присмотра не хотелось. Мало ли что ей в голову придет посреди ночи? Квинт Марций, не раздеваясь, рухнул на матрас и заснул, как ему казалось, лишь вполглаза.

Сытая и удовлетворенная Кассия разделась и задрыхла, свернувшись клубочком, да так быстро, что совсем забыла поплакать, как настоятельно советовал корабельный врач, для вывода из организма излишков гормона стресса. Девушка справедливо решила, что концентрация гормонов удовольствия после пиршества вполне достаточна для поддержания в норме её гомеостаза.