Звёздная бирема «Аквила». Мятеж - Страница 94

— Вот сама за ним и проследишь, Ливия Терция. Пока «Аквила» в доке, будете у меня под присмотром.

— Будем, но недолго, — пожала плечами наварх. — Война скоро.

И подумала — скорей бы!

Антоний покачал головой, словно мысли ее прочитал.

— Страха в тебе нет, наварх. Это патология. Свободна… пока.

— Это генная инженерия, — фыркнула Ливия. — До встречи, Антоний.

И пошла, куда послали — отдыхать. Ну, с поправкой на руководство ремонтом корабля и прочие заботы, не оставляющие командира даже на базе. Но — отдыхать, раз доктор прописал. Потому что хоть Ливии и не бояться ни парфов, ни командиров, ни взрыва реактора, а без полетов им не жить. Так что огрызаться можно, а всерьез бунтовать — нельзя. Наварх «Аквилы» свои границы знала. А вот Антонию, кстати, самому психо-коррекция не помешала бы. Дерганый он какой-то, нервный.

***

Виртуальный снег на стене в кабинете психо-куратора то и дело превращался в дождь и уютно стучал по невидимому настилу, навевая сон. Где-то на заднем плане сквозь дождевые струи проступал темный силуэт то ли леса, то ли города. Наверное, в такую погоду нужна очень теплая одежда, чтобы не замерзнуть насмерть, размышлял Квинт Марций от нечего делать, пока куратор внимательно и, должно быть, по третьему разу изучал результаты исследований. Время от времени префект ловил на себе пристрастные взгляды Антония. Но Аквилина больше занимали вероятные сложности полета в птичьем теле над отображаемой проектором местностью в столь неблагоприятных погодных условиях. Например, увеличение количества прилагаемого мышечного усилия при повышенной влажности. А что такого? Он всегда любил сам себе придумывать сложные тактические задачки. Кому-то скучно, а Квинту Марцию в самый раз. Главное, не злить куратора.

С одной стороны, доблестному бойцу невидимого фронта — Луцию Антонию — было весьма отрадно видеть, сколь положительно сказалась его терапия на Аквилинах — навархе и префекте, а с другой — этот, так называемый «учебный мятеж», просто нельзя оставить без тщательного расследования. Многочисленные тесты, отчет по посещениям вирт-программы, свидетельские показания членов экипажа в один голос утверждали очевидное — Квинт Марций и Ливия Терция нашли общий язык. Но Антоний точно знал, что где-то в глубине внезапной благости притаился подвох, где-то рядышком прикопана ложь, а возможно, и настоящее преступление. Слишком уж хорошо куратор изучил своих подопечных, чтобы верить каким-то тестам.

— Как ты относишься к тому, чтобы продолжить виртуальную терапию? — вкрадчиво спросил Антоний, не спуская с префекта пристального взгляда. Миникамеры с трех разных точек фиксировали каждое движение Квинта Марция, включая микровыражения его не слишком выразительного лица. Для выявления правды мозговед решил не отказываться ни от одной методики, включая самые древние. В случае Аквилина, конечно, лучше всего подошла бы дыба и тиски для тестикул, но, к сожалению, пытки были строго запрещены.

Квинт Марций пожал плечами.

— Не знаю. А надо? Я, в общем-то, уже привык. Втянулся… Ну, и дом у тебя классный получился.

— А как тебе Ливия?

— Гораздо приятнее, чем в жизни.

Префект выглядел усталым — черные круги вокруг покрасневших глаз, потрескавшиеся губы и коричневые пятна на скулах от долгого дыхания через респиратор. Усталым, вымотанным, разбитым, но только не виноватым.

Заинтригованный Антоний с акульим упорством сделал вокруг сидящего в кресле подопечного полтора круга, остановившись за его спиной.

— Квинт, ты ведь понимаешь, чем рискуешь, обманывая своего куратора? — спросил он.

— Да не лгу я тебе, — вяло возмутился префект.

Его затылок с короткими чуть взъерошенными русыми волосами даже не дрогнул.

— Ну, конечно же, нет, — мурлыкнул куратор прямо на ухо. — Ты нагло врешь. Осталось узнать, почему.

— Какой-то ты подозрительный стал, Луций Антоний. Что, в высших сферах неспокойно? Хочешь подстраховаться?

Новость об эскадре парфов и разрушении шахт на Карбоне-Три наделала шороху, но не явного. Официальная же реакция на неё оказалась странного свойства: претор намекнул что-то такое про серьезные перестановки в Сенате. Но даже самый тупой манипуларий считал — тучи сгущаются.

— Признайся, она покусилась на твою сексуальную неприкосновенность?

— Кто? Что?

— Ливия. Не прикидывайся! Она была агрессивна?

Квинт Марций сначала хмыкнул, потом поперхнулся, а затем расхохотался. Откинулся на изголовье кресла и, закрыв лицо ладонями, беззвучно трясся от смеха минут пять подряд.

В качестве наварха Ливия Терция в течение десяти последних лет только и делала, что покушалась на сексуальную неприкосновенность мозга префекта. Но такая «секс-агрессия» всегда именовалась чуточку по-другому.

— Нет, Луций Антоний, никто, в том числе и наварх, не ловил меня в темной каюте и не насиловал. Успокойся. Почему бы тебе не поверить в собственный успех, а? Мы с Ливией получили прививку друг другом и теперь можем сотрудничать. Это, между прочим, твоя заслуга, Антоний.

Но куратор счел себя жестоко обманутым в лучших чувствах и, образно говоря, закусил удила.

— Если бы не парфы, Квинт Марций, то вы с Ливией прямо сейчас отправились бы в госпиталь на принудительное обследование.

Угроза была вовсе нешуточная, Антоний обладал всеми правами и возможностью повлиять на претора Бибула. Однако же, злополучные парфы, сами того не ведая, спасли руководство «Аквилы» от произвола мозголома.